УБЕЖИЩЕ
По сравнению с колом в груди, думала Лэнога, паук, пытающийся соткать паутину в ее левом ухе, раздражал не так уж сильно. Это совсем не раздражало бы, будь она в состоянии, переместиться, но кусок белой сосны, подло всунутый между ее третьими и четвертыми ребрами, означал, что проблема перемещения перед ней не стоит . Конечно, размышляла она, с этой точки зрения, паук был определенно наименьшей проблемой.
С другой стороны, если бы она пробыла в таком плену намного дольше, то паук и его членистоногие компаньоны могли бы превратиться в большую проблему. Хотя ее мертвая плоть была все еще слишком жестка для жвал пауков и многоножек, которые роились в той дыре, куда она была бесцеремонно засунута, она отчетливо ощущала щекотку от их ног. Каждое касание маленькой ножки, каждый шаг, каждое ощущение шло прямиком в ее бодрствующий разум. Это могло бы свести ее с ума в ближайшее время.
читать дальше
Хуже всего было, когда многоножка шла через ее все еще открытый левый глаз. Она кричала, или попробовала кричать, но не могла даже двинуться. Невозможно передать словами, как отчаянно она пыталась. И так на протяжении всех тех девяти часов, что Лэногa провела в этой ловушке она тихо безумствовала, напрягая неподвижные мускулы в попытке порвать невидимые оковы, не позволяющие ей даже захныкать. Эти девять часов она провела, словно в аду, и ей стало еще хуже, когда Джейс приехал домой и немедленно пришел проверить ее. Он баюкал ее голову в руках и бормотал свои полубессознательные нежности и извинения. Он обтер ее лицо влажной тканью и сказал ей, насколько он любит ее. А когда его чувство вины успокоилось, он опустил доски и снова запечатал ее в темноте
Многоножкам потребовалось полминуты для того, чтобы возвратиться.
Так она и пребывала в этом месте, запертая в убежище шесть-на три-на два в прачечной ее любимого гуля. И не важно, что она сама дала Джейсу деньги на покупку этого дома (попросив только, чтобы он сделал одну из комнат непроницаемой для солнечного света, на всякий случай). И не важно, что она содержала его в течение многих лет (это было верно только наполовину, так как его служба у нее не позволяла найти нормальную работу). Не важно, что она давала ему кровь.
«Я давно должна была что-то заподозрить» - сказала себе она в тысячный раз. Было очень много подсказок, очень много намеков, и она проигнорировала их все. Она проигнорировала опасность, так же, как она поступала и в отношении других гулей на протяжении многих лет. В следующий раз она решила быть осторожнее. В следующий раз. Это было смешно. Джейс, вероятно, собирается держать ее здесь до тех пор, пока будет стоять дом, кормить жидкой кровью животных, но наверняка он не намерен возвращать ей подвижность. И каждый месяц он будет приходить, чтобы приложиться к алтарю ее истекающего кровью запястья и любить ее сильнее прежнего. Все гули любили ее, и это было частью проблемы. С этим приходилось мириться; если у вас был гуль, вы связывали его узами крови, и любовь которую он чувствовал к вам после этого, позволяла контролировать его. Конечно, существовали ужасные истории о гулях, которые прикончили своих хозяев, но Лэнога считала, что они выдуманы - своего рода вампирские городские легенды. Кроме того, все те нескладные истории (заканчивающиеся тем, что ужасный мстительный гуль выставил на солнце бедного невинного вампира), имели одну общую черту. Ударить хозяевам в спину гулей заставило жестокое обращение, побои и пытки, но о подобном обхождении Лэнога даже не думала. Гули были просто слишком ценны, чтобы рисковать повредить их таким образом. Нет, она всегда была чрезвычайно добра к своим гулям. В следующий раз она будет жестче.
Где-то над ее крохотным убежищем раздался громкий стук. Джейс по-видимому тащил что-то тяжелое и металлическое вниз по подвальной лестнице, ритмичный стук перемежался проклятиями. Ну с этим она ничего не могла поделать. В любом случае, если бы она не распустила так Джейса, этого бы не произошло.
Именно ее доброта привела к этому, решила Лэнога. Она была слишком добра к Джейсу и снисходительна к его страстной любви, вот он и решил, что она и в самом деле разделяет его страсть. Это было нелепо, конечно — он был ее гулем в течение почти 10 лет и прекрасным слугой в течение всего этого времени. Все поручения он выполнял стильно и эффективно, и она ценила его работу. Именно поэтому она купила ему дом. Их взаимоотношения были ясными и понятными.
По крайней мере, она так думала. Очевидно, она ошибалась. Но какой момент был поворотным?
Она подумала о двух возможных вариантах. Первое событие произошло почти три года назад. Он выполнил какое-то поручение — она с трудом могла припомнить, какое именно, что-то, связанное с судьей — и она сделала ошибку, улыбаясь ему слишком долго, и назвав его " дорогой Джейс."