Мы писали-писали, и, наконец, дописали

[gilva]

Итак, одна каинитская сказочка торжественно дописана.

1652 год. Озеро Ильмень.
- Богдан! – эхом разнеслось по окрестностям. – Где ты, тварь никчемная?
Сидящий в зарослях борщевика молодой мужчина вздрогнул и с неохотой поднялся на ноги. Когда Ионас кричал вот так, нужно было бросать все и спешить на зов. Иначе себе дороже могло выйти.

Сегодня Сир был не один. На прогнившем крыльце лодочного сарая сидел здоровяк в хорошей кольчуге. Рядом с ним лежал шлем без забрала. Голубоглазый, белокурый, с заплетенной в косы бородой, он сильно смахивал на викинга – а может и был им. Еще один чужак стоял у забора, лениво опираясь на алебарду – только волосы и борода у него были рыжими, а доспех и одежда менее нарядными.
- А вот и он, - процедил сквозь зубы Йонас на чистейшей латыни. – Соизволил наконец-то явиться.
Сидящий лениво повернул голову и принялся рассматривать Богдана. И от этого юному тремеру стало совсем неуютно. Случайно встретившись глазами со взглядом викинга, он невольно опустив глаза, почему то остро переживая и за порванную рубаху, и за грязные штаны, подпоясанные веревкой, не говоря уже о босых ногах и растрепанной шевелюре.
- Молод ты еще со мной в гляделки играть,- беззлобно проворчал блондин так же на латыни. – Как тебя зовут?
- Богдан, - ответил тремер, смотря в землю.
- На их языке это означает «дарованный богом» - хохотнул Йонас.
- Какая тонкая ирония – каинит с таким именем. У вас прекрасное чувство юмора, Отступник.
- Я его не выбирал, - угрюмо сказал Богдан. – И Становить себя не просил. – И испуганно покосился на Сира. Но тот ограничился тем, что многообещающе произнес:
- Ну, твою нежизнь мы сможем оборвать хоть сейчас. Более того, если ты еще посмеешь открыть пасть без разрешения – так и сделаем.
И добавил, обращаясь к гостям:
- Он хорошо выдрессирован – а дерзит от невежества, деревенщина неотесанная. Поразительно дикий народ. Знали бы вы, чего мне стоило научить его хоть каким-то манерам.
- Надеюсь, в его обучение входило что-то помимо манер? – строго спросил викинг. – Иначе сделка не состоится. Поколение мне поднимать, как понимаете, смысла нет – по крайней мере не Вами и не Вашими недоученными птенцами.
Услышав про сделку, Богдан нервно сглотнул. Все происходящее начало его пугать.
- Ну конечно же, - подобострастно ответил Йонас. – Уверяю вас, Вы не будете разочарованы. Это – один из лучших моих детей. Знает по две первые ступени Зеленого Пути и обеих клановых дисциплин. Из ритуалов освоил Создание Кровавого Жемчуга и Отклонение Деревянной Погибели. Поэтому и продаю Вам, а не Стае на корм.
- Просто Ярл дороже платит, - заржал рыжеволосый, но тут же осекся.
- Приведи рабов, Джон, - приказал викинг и добавил задумчиво:
- Вот сейчас и проверим. Надеюсь, вы не будете возражать, если я потребую демонстрации.
- Ничуть, - заверил его Йонас и добавил: - Но за тех, что он выпьет, я платить не буду..

….

За все время демонстрации викинг не проронил ни слова. Говорил только Йонас – то отдавая команды своему Птенцу, то расхваливая его способности и умения. И держал в руках зажженный факел, многозначительно посматривая на бывшего ученика. Мол, попробуй только норов проявить – знаешь, что будет.
Богдан знал прекрасно – и поэтому угрюмо молчал, послушно выполняя команды. Только скалился от бессильной ярости, слушая, как его расхваливают, словно корову на торгу. А когда молодой тремере показал все то немногое, что умел, его покупатель заговорил, обращаясь к продавцу:
- Это все? Негусто, прямо скажем. Нет, сделка состоится, - торопливо заверил он Йонаса, который собирался было что-то сказать. – И даже цену сбивать я не буду – хотя следовало бы, наверное. А вот довесок потребую. Но об этом мы договоримся позднее. – И решительно взмахнул рукой, словно отметая дальнейшие возражения. – Сначала я хочу поговорить с парнем один на один. Как и было обговорено.
- Ваше право, Ярл, - недовольно согласился Отступник, – главное, следите за паршивцем. Этот дикарь хитер, как лисенок, и наверняка уже понял, что к чему. И, конечно же, будет лгать и почти наверняка попытается сбежать.
- Хитер, как тремеренок, вы хотели сказать, - снова заржал рыжий. – Ну, а если я увижу правдивого тремере, то решу, что мир вывернулся наизнанку.
- Джон, - укоризненно сказал блондин, поворачиваясь к нему, - мы же договорились. Или, раз уж ты заговорил о клановых особенностях, бруджу бесполезно просить не вмешиваться в чужие разговоры?
- Извини, Ярл, пошутить хотел, - угрюмо ответил рыжий. – Ну как всегда… ты ж меня не первую сотню лет знаешь.
Демонстративно вздохнув, викинг сделал несколько шагов по направлению к дереву, возле которого сжался в комок объект торга.
- Богдан, - мягко позвал он.
- Чего вам? – глухо спросил тремере, поднимая голову, и тут же испуганно дернулся, увидев как Отступник взмахнул факелом.
-Паршивец…, - начал Йонас, но Ярл неожиданно властно оборвал его:
- Не вмешивайтесь! Отныне его, как вы изволили выразиться, манеры, моя головная боль и только моя. И продолжил, снова обращаясь к Богдану:
- Пошли, поговорим. Думаю, нам есть, что обсудить наедине. Ты имеешь что-нибудь против небольшой лодочной прогулки?

Всю дорогу до причала блондин проделал молча, ни разу не обернувшись. Богдан шел за ним, держась чуть позади. Чувства новгородца были напряжены до предела. Словно дикий зверь, он жадно вслушивался в звуки шагов, ловя каждое движение своего нового хозяина. Но тот словно не замечал тремера. И лишь дойдя до озера, обернулся.
- Мы могли бы поговорить и здесь, - задумчиво обратился он к Богдану. – Но Йонас, старый лис, наверняка допросит каждый куст – как ты думаешь?
Тремере кивнул.
- Поэтому придется нам насладиться лодочной прогулкой при полной луне, - викинг безо всякого усилия столкнул лодку на воду и зашлепал по воде, выводя ее на глубину. – Присоединяйся.
Помедлив немного, новгородец послушался. Забравшись в лодку, он взялся было за весла, но викинг остановил его:
- Не стоит. На весла сяду я.
Пожав плечами – как хотите, мол – тремере молча пересел на место напротив гребца.

Блондин греб со сноровкой, выдававшей долгую практику, и скоро берег, от которого они отплыли, превратился в туманную полосу. Тогда викинг развернул лодку боком и начал грести медленнее.
- А вот теперь можно и поговорить, - обратился он к тремеру, который неподвижно сидел напротив, опустив голову и свесив правую руку в воду.
- Зачем? – тоскливо отозвался несчастный, не меняя позы, – вы ведь уже все давно решили.
- Отнюдь, - покачал головой Ярл. – Пока наше дальнейшее сотрудничество – лишь вероятность. Не более того.
- Сотрудничество? – зло рассмеялся тремере. Оскалившись, он поднял голову, избегая, однако смотреть своему будущему хозяину в глаза. – С рабом?
- Можешь считать это выкупом, если хочешь. Твое дальнейшее положение будет зависеть только от тебя. - Ярл говорил все также спокойно, но неожиданно тон его голоса стал жестче. – Только не стоит вести себя как раб, потерявший из вида хозяйскую палку. И шипеть на того, кто вежлив с тобой, тоже не стоит. Эта привычка не ведет к долгой жизни.
- Я уже двадцать пять лет как мертв, - возразил тремере. На этот раз он говорил спокойнее.
- Лично я предпочитаю считать себя все еще живым, - голос викинга снова стал дружелюбным. – Может ли существо, сохранившее способность чувствовать, мыслить, взаимодействовать с окружающим миром и населяющими его существами считаться мертвым, это занятный философский вопрос – но я не философ. Я всего лишь старый Ласомбра.
- Что такое Ласомбра? – переспросил Богдан. Происходящее начинало его настораживать. Новгородец едва ли знал, чего ожидал от этой прогулки – но уж наверняка не такого разговора, абсолютно не вязавшегося с тем, что он успел узнать о каинитах за все четверть века нежизни.
- Разве телявы тебе не рассказывали? – непритворно удивился Ярл.
- Кто такие телявы? – С каждым вопросом Богдан становился все угрюмее.
Викинг прекратил грести.
- Не стоит юлить и изворачиваться, мальчик. Я этого не люблю. – Он говорил, глядя в глаза тремеру, и от этого взгляда по хребту Богдана побежали мурашки.
- Я не знаю ничего ни про каких телявов, - испуганно ответил он, опуская взгляд.
- Про ласомбр тоже не знаешь, значит, - голос викинга стал вкрадчивым, однако Богдану послышалась в нем скрытая угроза. – Сейчас проверим. Смотри мне в глаза, мальчик. – приказал он жестко.
Что означал этот приказ, Богдан знал прекрасно. И подставляться под доминирование добровольно не собирался. Распрямив спину, тремере резко вскочил, и громко зашипел, выпуская клыки. Используя силу своей крови, он постарался стать как можно более устрашающим. На крестьян и рыбаков это действовало, а один раз ему даже посчастливилось отогнать таким образом одного из гостей Йонаса, решившего задать взбучку "проклятому ублюдку".
Однако старый каинит совсем не испугался. Скрестив руки на груди, он издевательски рассмеялся, смотря на тремере со снисходительным презрением. Лодка, накренившаяся от рывка тремере, угрожающе раскачивалась, грозя перевернуться – но Ярл, казалось, не замечал этого, привычно удерживая равновесие. Губы блондина искривились в усмешке, и Богдан, краем глаза наблюдающий за своим потенциальным хозяином, удивился странной притягательности его лица.
Испугавшись своей реакции, Богдан поспешно отвел взгляд. Чем меньше смотришь на упырей, тем лучше для тебя - это нехитрое правило было одним из первых, которые он вывел для себя после становления, и с тех пор старался придерживаться его, насколько это возможно. Второе правило гласило "Если неожиданно начинаешь испытывать по отношению к знакомому упырю какие-то новые эмоции - отведи глаза и убегай как можно быстрее."
В лодке неожиданно стало темнее. Богдан нервно сглотнул и постарался отвлечься о того, что начинало его пугать. Отвернувшись, он посмотрел на виднеющуюся вдали полосу леса, на блики лунного света, танцующие на волнах.
Едва заметные до этого момента блики на воде словно стали ярче и чернее. Тени, отбрасываемые на воду деревьями, наливались чернотой, вытягивались словно живые и ползли в лодку. Это зрелище было настолько жутким, что тремере почувствовал, как начинает утрачивать рассудок. Выстроенный в сознании барьер дрожал под натиском ужаса, который испытывала его темная половина, рвущаяся наружу– и тем сильнее был страх каинита, чувствовавшего, как сознание начинает слабеть, уплывая куда-то – а на смену ему приходит лишь безграничный звериный страх и беспамятство.
Сжавшись в комок, Богдан завертел головой, пытаясь противостоять страху. Издевательский смех жалил его, словно удары бича. Уже теряя рассудок под натиском страха, он перегнулся за борт и скользнул в воду…
Тремере так и не понял, что или кто вернул его назад в лодку. Придя в себя, он обнаружил, что лежит на спине, мокрый насквозь. Дернулся, пытаясь подняться – и понял, что спеленут, словно младенец. Приподняв голову, он огляделся, чувствуя противную слабость после припадка беспамятства – и едва не встретился взглядом со своим новым хозяином. Тот невозмутимо работал веслами.
- Продолжаем разговор, - бесстрастно сказал Ярл. Внимательно посмотрел на свое новое приобретение, на мгновение искривив губы в презрительной усмешке.
Богдан, почувствовавший, что невидимый кокон распался, замер неподвижно, словно испуганный зверек.
Старший каинит греб невозмутимо, задумчиво поглядывая на своем приобретение. А новгородец лежал неподвижно, боясь шевельнуться. Понимал, что это – худшее в его положении, что надо что-то сказать – но не мог себя заставить. Слишком силен был приобретенный за последние четверть века страх перед вампирами.
Молчание затянулось. Наконец Богдан, с каждой проведенной в неподвижности секундой все сильнее ненавидящий себя за трусость, решился.
-Это не разговор, когда сильный требует от слабого честного ответа, а сам начинает зверствовать, слыша слова, которые ему не нравятся, - пробормотал он. Испуганные нотки, в начале фразы едва уловимые даже чутким вампирским ухом, с каждым словом звучали все отчетливее.
- Ты снова дерзишь? – сурово спросил каинит.
- Вы же сами просили говорить правду, и упомянули, между прочим, что не терпите хитростей и изворотливости, - упрямо ответил Богдан. – Я и ответил как есть.
Викинг остро взглянул на него.
-Теляв, который утверждает, что ничего не знает ни о каких телявах, - в его голос прокрались какие-то совсем кошачьи нотки. – И ты хочешь, чтобы я тебе поверил?
- Теляв? – голос Богдана невольно дрогнул. – Вы уверены? Йонас утверждает, что я – тремер. – Заявил он, упрямо посмотрев на ласомбру. И закончил задумчиво: - Хотя он много чего наврал за все эти годы.
Услышав это, викинг запрокинул голову и рассмеялся глубоким звучным смехом. И вновь взялся за весла.
Несколько минут царило молчание. Богдан заметно успокоился, цепко следя за каждым движением гребца. А тот размеренно работал веслами, его лицо являло собой воплощенную невозмутимость. Впрочем, тремер, получивший хороший урок, не поднимал взгляд выше тонких губ ласомбры, с которых не сходила, казалось, саркастическая полуулыбка.
Впрочем, тишина не продлилась долго. Поерзав на жесткой скамье, новгородец начал нерешительно:
- Господин, позволено ли мне будет…
Ласомбра медленно поднял голову, намеренно поймав взгляд говорившего. И на этот раз новгородец не отвел глаз. Сделав над собой усилие, он упрямо смотрел в глаза своему новому хозяину, мимолетно удивившись тому, что сейчас они кажутся черными от почти осязаемой тьмы, таившейся в них.
- Почему вы сами сели на весла? – продолжил Богдан, и в вопросе прозвучал лишь легкий интерес. Темные провалы глазниц зачаровывали, туманили рассудок, заглушая страх. Давно, еще при жизни он, слышал о таком…
Слегка изогнув в усмешке тонкие капризные губы, ласомбра отвел взгляд, сумев вложить в это движение малую толику снисходительного презрения.
Богдан, подумав, начал спрашивать еще что-то, но одновременно с этим викинг начал отвечать. Тремере тут же умолк, явно смутившись.
- Ты думаешь, это меня унижает? – спросил ласомбра, внимательно глядя на свою новую собственность.
Окончательно смутившийся Богдан, жалевший уже, что задал вопрос, молчал, глядя в пол лодки – и все равно чувствовал на себе этот пристальный взгляд. И, наконец, не выдержал, пробормотал тихонько:
- Ну, судя по всему, вы важный господин.
- И? – с легким нажимом спросил ласомбра.
- А важные господа с запада редко считают греблю достойным для себя занятием.
- А ты сам как считаешь? – тоном записного инквизитора продолжил допрос вампир.
Богдан невольно опустил глаза, внимательно рассматривая собственные босые ноги.
- Ну же. Я жду ответа.
Помотав лохматой головой, Богдан, наконец, ответил, тщательно подбирая слова:
- Я бы сказал, что вы приехали с севера. Нравы там похожи на наши, и, похоже, вы не считаете зазорным сесть на весла.
Ласомбра рассмеялся.
- А ты умеешь быть изворотливым, Богдан. И что же ты намерен делать дальше?
Вопрос был таким неожиданным, что юный вампир снова нарушил свое собственное правило и уставился на своего собеседника.
- Это вы о чем?
- А ты как думаешь? - ответил ласомбра вопросом на вопрос.
Новгородец помотал головой, отчего по всей лодке разлетелись водяные брызги.
- Я думаю, что от того, что думаю я, ничего не изменится, - мрачно сказал он. - И еще о том, что не надо быть слишком умным, чтобы догадаться, чего бы я сделал в первую очередь, если бы мог.
Викинг хмыкнул.
- И сколько раз ты уже сбегал?
- Два. - буркнул Богдан, невольно опуская голову. - Он сказал, что на третий точно меня прибъет, потому что на узах я ему не нужен.
- И куда же ты бежал? - в голосе спрашивающего не было и тени насмешки.
На лице молодого вампира отразилась целая гамма эмоций, главной из которой было, несомненно, удивление. Но, пожав плечами, он все же решил ответить.
- А какая разница. Куда-нибудь подальше отсюда.
- И ты думаешь, что способен выжить в одиночку в мире, о котором не знаешь ровным счетом ничего? - в голосе ласомбры появилась нотка сарказма.
- Это почему это не знаю? - от обиды Богдан повысил голос. - Раньше же я жил как-то. И вполне неплохо.
- Человеком, - тут же уточнил ласомбра.
- Упырем, конечно, потруднее будет, - с явной неохотой признал Богдан. - Но ничего. Я бы выкрутился как нибудь.
- И как же? - старшего вампира этот диалог явно забавлял. Его собеседник заметил это, и, засопев обиженно, пробормотал:
Хотя на самом деле вам нет до этого никакого дела.
- Ну почему же? - не согласился ласомбра, - ты меня забавляешь своей непосредственностью и открытостью эмоций.
Богдан засопел недовольно и опустил глаза, благоразумно решив ничего не отвечать.
- Даже если ты не способен ни к чему другому, из тебя получится хороший шут.
- Заберите меня отсюда, и я даже на шута согласен, - выпалил Богдан в отчаянной надежде. - Хотя я еще много чего могу.
- Например? - старший вампир следил за ним снисходительно, но с интересом.
Новгордец задумался.
- Ладьи строить. Под парусом ходить. Торговому делу обучен. Книги переписывать. Знаю латынь и греческий, еще кое-чего, по мелочи. Травки всякие интересные умею собирать и готовить. Отвары колдовские варить обучен, хотя нет у меня к этому особого таланта. Колдовать умею. За лошадьми ходить. Йонас, опять же, меня кой-чему научил. Обузой вам не стану, не сомневайтесь. А вытащите меня из лап этого упыря, по гроб жизни верен вам буду, словно собака.
Вигинг поднял голову и звучно расхохотался.
- Обузой не станешь? Верен мне будешь? Мальчик мой, да ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?
Богдан недоуменно взглянул на него, мотнув лохматой головой.
- С ласомброй, если вы не издевались надо мной, когда назвали себя так... - и осекся испуганно, услышав новый взрыв смеха.
- Богдан, ты неподражаем, - ласково сказал ласомбра, отсмеявшись. - Я не люблю твоих соклановцев, но, думаю, из тебя еще может выйти толк.
- Вы их не любите, а я их всех просто ненавижу, - сквозь зубы процедил Богдан. - жаль, что я не успел прибить эту тварь клыкастую, когда была такая возможность. На солнышко тащить надо было, а не об ингридиентах думать.
- Так ты был охотником на вампиров? - неподдельно удивился северянин.
- Не совсем, - деловито пояснил Богдан. - То есть его бы я и так поджарил — прах вампира вещь в чернокнижном хозяйстве полезная. Для начала хотел мыло мертвое сделать — да вам это, наверное, неинтересно.
- Значит ты был магом? - нетерпеливо перебил его ласомбра.
- Чернокнижником. А какая теперь то разница?
- Может быть никакой. И всегда ли ты столь откровенен и дерзок с незнакомцами?
- А что мне терять? - тяжело вздохнув поинтересовался Богдан. - Он меня и так в живых оставлять не планировал — так пусть хоть слушает, как дружки его насмехаются, что он собственного птенца воспитать не может. - И добавил с интересом:
- А за что вы хоть меня купили? Надеюсь, ободрали этого кровососа, как липку.
- Тебе нет нужды знать это, - сказал ласомбра тоном, от которого Богдан снова съежился.
Дальше они плыли молча. Богдан сосредоточенно размышлял о чем-то своем, ласомбра был невозмутим и бесстрастен. И лишь когда до берега оставалось не больше двадцати метров, сказал мягко.
- Вылезай. Ты, кажется, говорил, что способен выжить один. Вот и проверим. Доберешься до города Бергена, и отыщешь там таверну «Под южными звездами». Найдешь там одноглазого моряка по имени Александр Великий и скажешь ему, что привез весточку из Новгорода. Он грек, так что вы друг друга поймете. Сумеешь дойти один — возьму тебя под свою руку. И маленький совет — никому не говори, из какого ты клана. Если встретишься с другими вампирами — назовись каитиффом. И тогда у тебя появится шанс выжить. А мне надо еще кое о чем потолковать с твоим сиром.
Богдан так и замер,глядя на ласомбру подозрительно заблестевшими глазами. Потом вдруг выпрямился, поклонился почтительно и, поцеловав край плаща своего нового господина, перегнулся через край лодки, соскользнул в воду и быстро поплыл к берегу.