О бардах, друидах и филидах

[gilva]

Бирн. "Короли и верховные правители Ирландии"

под катом много букофф

И ирландцы, и валлийцы создали литературу на родных языках, по-видимому, уже в VI веке. Обе страны унаследовали от древнего кельт­ского мира наделенную огромными привилегиями касту ученых людей, поэтов, друидов, бардов, составителей генеалогий и правоведов, которые пережили введение христианства, отказавшись от своих самых очевидных языческих функций. Таким образом, христианское духовенство не облада­ло монополией на ученость, и в Ирландии «люди искусства» (аеs dana) сохраняли местную традицию, обогащая ее новым латинским монастыр­ским образованием. Было бы неправильным предполагать, что средневеко­вые ирландские поэты и брегоны были скрытыми язычниками, но в силу самого своего служения, состоявшего в передаче традиции (sепсhаs), они сознательно или бессознательно сохранили многие друидические черты.
Из сочинений античных писателей, а именно философа-стоика и путе­шественника Посидония из Апамеи, мы узнацм, что у галлов была каста поэтов-пророков, бардов и друидов — vates, bardoi и druides; хорошо известен и рассказ Цезаря об обучении в школах друидов. Слово vates перешло в ирландский язык в форме faith, «прорицатель», однако обыч­ным словом для обозначения «поэта» являлось слово fili (мн. ч. filid), означавшее буквально «провидец», а из средневековых источников явствует, что предсказания входили в перечень функций поэта. В валлийском языке поэт обозначался словом Ьапй, однако в Ирландии, как и в древней Галлии, барды составляли низшую ступень сословия стихотворцев и спе­циализировались в сатире и хвалебной поэзии: обычно бард сопровождал филида в составе его свиты. Ирландское слово drui (мн. ч. druid) обык­новенно передается в гиберно-латинских текстах, в которых друиды зача­стую выступают в роли противников Патрика и других святых, с помо­щью слова magus. В ирландском праве «люди искусства» составляли особую общественную прослойку, обладавшую равным статусом с родо­вой знатью (Цезарь подразделял галльское общество на друидов, всадни­ков и простонародье). В эту иерархическую схему с ее изощренными установлениями, относившимися к сумме вергельда и «цены чести», по аналогии было включено и христианское духовенство. Включение служи­телей Церкви в общественную иерархию предоставило правоведам об­ширный материал, благодаря которому они с успехом могли проявить свою педантичную страсть к классификации. Подобно тому как духовенство разделялось на семь чинов от епископа до чтеца, должно быть и семь [23] разрядов аеs dапа, и семь рангов знати, и, в конечном итоге, даже семь классов простых свободных общинников. Оллам (оllат), занимавший наивысшее положение в образованном сословии, приравнивался по своему правовому статусу к королю или епископу. Оллам унаследовал плащ древнего друида, но сам друид как таковой, профессиональный волшебник, при новом распределении был низведен до несвободного статуса.
Компромисс, достигнутый между Церковью и филидами, отражен в легендах, окутывающих Собор в Друим Кете, состоявшийся в 575 году. Шилидам угрожали изгнанием ирландские короли, посчитавшие их запро­сы обременительными, их высокомерие нестерпимым, а их владение сати­рой опасным. От уничтожения их неожиданно спасло вмешательство величайшего ирландского святого, Колума Килле из Ионы. Хотя сама эта легенда не имеет исторического значения, ныне общее признание получила точка зрения, согласно которой древнейшее произведение ирландской литературы, написанное туманным языком и известное под названием «Чудо Колума Килле» (Атrа Со1uim Сillе), действительно было создано профессиональным поэтом по случаю смерти святого в 597 году. Древ­няя ирландская литература обязана своим богатством и самобытностью плодотворному сотрудничеству монаха и филида, а англо-саксонская тра­диция ранним своим расцветом, возможно не в последнюю очередь, обя­зана благожелательному отношению со стороны ирландских миссионеров.
Традиция утверждает, что законы первоначально находились в ве­дении филидов, и действительно, самые ранние отрывки, датируемые VII и, возможно, даже VI веками, написаны архаическими стихами. Однако в историческую эпоху правоведы составляли отдельную ветвь «людей ис­кусства» и именовались brithemain (мн. ч. от brithem: английское «брегон» происходит от новоирландской формы breitheamhain). Также к особой категории относился senchaid, официальный историк и составитель генеа­логий, хотя он мог сочинять свои произведения в стихотворной форме: сегодня senchai, «шанахи», является хранителем фольклора, сказочником и певцом. Именно этот замкнутый круг поэтов и ученых по большей части нес ответственность за поддержание культурного единства страны. Толь­ко они, вкупе с христианским духовенством, наделенным такими же приви­легиями, обладали правовым статусом за пределами своего туата. В ве­личайшем эпическом повествовании, «Похищении быка из Куальнге» (Tain Bo Cuailnge), Коналл Кернах охраняет уладские границы в горах Фьюз (южная часть графства Арма), ибо «денно и нощно стоит там в дозоре один из славнейших уладов, дабы самому сразиться за весь Улад, если [24] задумает недруг пойти на уладов войною. А случись кому из мудрецов и филидов оставить наш край без достойной награды, дело его поднести им сокровищ и разных подарков во славу всей нашей страны. Тем же из них, кто идет ко двору Конхобара, будет в пути он защитой до самого ложа владыки, где прежде всех прочих по праву должны быть пропеты их песни и сказы»1.
Можно сказать, что в некотором смысле филиды обладали большей властью, чем короли. Они создавали общественное мнение, которое явля­ется высшим судьей и определяет приемлемость тех или иных форм государственного устройства и политики. Впрочем, выражаемое ими мне­ние едва ли можно назвать народным: в аристократическом обществе сословие филидов было чрезвычайно высокопоставленным и в высшей степени консервативным. В XVI веке они стали выразителями старого гэльского порядка, отказавшегося приспосабливаться к новым сложным условиям и сполна расплатившегося за это. В то время многие князья и вожди, которых поэты упрямо продолжали считать независимыми ко­ролями, каждый из которых был достоин занять королевский престол Тары и всей Ирландии, достаточно охотно приняли тюдоровские условия, в соответствии с которыми они должны были передать свои земли королю Англии и получить их обратно в виде лена. Поэтому «люди искусства» подвергались поношениям со стороны елизаветинских пам­флетистов и преследовались властями. Окончательное низвержение фи­лидов произошло в конце XVII века, когда, утратив своих покровителей, они были вынуждены оставить искусственный стиль выражения и вели­чавые силлабические размеры и писать или петь на языке крестьян, которых они презирали, но с которыми отныне была неразрывно связана их судьба.
Вряд ли можно сомневаться в том, что влияние, которым они распола­гали на протяжении более тысячи лет, уходит корнями в древние пред­ставления о могуществе слов. Вера в магическую силу, присущую распев­ному формульному речению истинного поэта, выражается в индийских Ведах, в семантическом поле значений латинских слов саrтеп и сапеrе и, по-видимому, стоит за изысканным, но странным выражением Алкиноя, признающего истинность чудесного повествования о приключениях Одис­сея; он говорит, что земля порождает множество лжецов и обманщиков: [25]

«Прекрасная повесть» филида по самой сути была истиной. Так, судя по всему, гласила догма, продержавшаяся в подсознании ирландцев-хрис­тиан вплоть до наших времен и искупавшая льстивое многословие бар-довских панегириков. С другой стороны, именно эта ужасная сила пропи­тывала ядом поэтическую сатиру (аеr). Сатира могла вызывать волдыри на лице, а сравнительная антропология не дает нам оснований усомниться в том, что в дохристианскую эпоху она могла в буквальном смысле слова убить человека. Человек, против которого была направлена справедливая сатира, лишался своей цены чести, а тем самым и права голоса. Исключе­ния не составляли и короли. Удивительный пример могущества, приписы­ваемого этому оружию, можно наблюдать в договоре, заключенном О'Доннеллом из Тирконелла и О'Коннором из Слайго в 1539 году. В качестве гарантов выступали архиепископ Туамский и другие духовные лица, кото­рые обещали отлучить О'Коннора в случае нарушения им договора, а также три представителя поэтических династий Уордов и О'Клери — Конхобар Руад Мак ан Ворд (Conchobar Ruadh Mac an Bhaird), О'Кле­ри (O Clerigh) и Фергал мак Домналл Руад Мак ан Ворд (Fearghal mac Domhnaill Ruaidh Mac an Bhaird), — которые обязались написать против него сатиры по воле О'Доннелла.
Филид играл важную роль в королевской инаугурации. Инаугурационная ода, написанная Торной О'Мал Конайре (Torna O Maol Chonaire) (ум. в 1468 г.) для Фелима О'Конхобара (Feilim O Conchobhair), сопровождается описанием церемонии, проводившейся в древнем священ­ном месте, на доисторическом кургане Карн Фрайх (холм Карнфри в графстве Роскоммон). Хотя при обряде присутствовали епископы, аббаты и все гэльские вассальные короли Коннахта, в оде говорится, что «О'Мал Конайре было доверено вручить прут королевской власти ему [Фелиму] при его возведении на престол, и никто из коннахтской знати не был в праве быть с ним на холме, кроме О'Мала Конайре, который возводит его в королевский сан, и О'Коннахтайна, который охраняет вход на холм». [26]