Оригинал - тут
baro-drom.livejournal.com/66411.htmlВообще, у меня такое чувство, будто я историю про Чорную Лапку когда-то излагала в письменной форме. Но не в этом журнале, точно не в этом. Как бы там ни было, расскажу на всякий случай ещё раз. А придирчивый читатель, который нижеследующий контент уже где-то видел и специально для такого случая заучивал наизусть, может попытаться найти десять отличий. Ну или просто не ходить под кат.
читать дальше
Было это давно и неправда. Год что-то как-то около нулевого, не то 2001, не то 2002, мы тогда двумя семьями обитали на арендуемой даче в садовом товариществе. Соседи были искренне убеждены в том, что мы – цыганский табор, торгуем веществами и с того живем. Роль веществ два раза в день с успехом исполняла свежескошенная трава, которую мы таскали с поля туго набитыми мешками под опасливо-настороженными взглядами мирных садоводов (траву наша лошадь исправно конвертировала в ценное натуральное удобрение, которое хорошо продавалось по полтиннику за мешок, так что известная доля истины в подозрениях бдительных сограждан имелась). Не смотря на столь явный криминальный характер жизнедеятельности, отношение к нам сложилось скорее позитивное. Потому что, мы же обаятельные мерзавцы, правда? Кроме того, вероятно, сказывалась наша тимуровская готовность помочь всякому садоводу в нелегких его садоводских буднях – мы и септики копали, и сучья спиливали, и снег на участках разгребали. Ну и по мелочи там – проводку починить, заклинивший замок побороть, лапника из леса доставить. Полезность «табора» в итоге сделалась очевидна садоводческому руководящему органу в лице председателя, каковой председатель предложил нам побыть за зарплату сторожами вместо опасно пьющего и уже почти неадекватного пожилого дядечки. Мы не стали отказываться, и принялись гонять воров, тушить самовозгорания и запирать на ночь территорию. Гармонию нарушали два обстоятельства. Во-первых – без этого в принципе не бывает – некоторые садово-товарищи нас не любили, как говорится, за пятый пункт. Во-вторых, на место сторожа, как оказалось, претендовала одна тётушка-активистка. Не то, чтоб она сама мечтала долгими зимними ночами грести снег и совершать обходы, нет, просто у нее был брат, алкоголик и тунеядец, жернов на шее и все такое. И ей натуральным образом хотелось перевести паразитического родича на самоокупаемость. Наш стремительный карьерный взлет она восприняла как специальный наезд грязным колесом на хрусталь благих упований, и в отместку развернула широкомасштабную кампанию протеста. В результате чего садоводческий электорат вдруг осознал, что доверять цыганам охрану садоводства вместе с забором – это как-то неправильно и даже смешно, проголосовал на собрании за классово-близкого братца-алкоголика, и всё, вроде как, вернулось на круги своя. Ан нет – активная тётушка, исполнив свой сестринский долг, не унялась и антицыганскую кампанию не свернула. Начались намёки возрастающей прозрачности на тему «делись бы вы куда-нибудь сами, пока мы вас не дели». Наличие животного типа лошадь изрядно сужало нам пространство маневра, прямо вот с ходу все бросить и уйти мы не могли, как решить проблему – в душе не имели представления, ну и для эмоциональной разрядки придумали проэксплуатировать мифы о цыганах на свой манер…
Вот наступила черная-черная ночь августовского новолуния, инфернальные цыганские силы зла активизировались и взялись за нехорошее свое дело. В лесу был выкопан овеянный легендами папоротник – его корневища представляют собой как бы гроздь черных и темно-коричневых кривых коготков, довольно-таки крупных. В помойке была выкопана косточка от куриной ножки. Вооружившись этими зловещими предметами, а также воском, печной сажей, лаком для ногтей и бутылкой коньяка для креатива, мы с подругой Астой соорудили архетипическое Нечто Ужасное. Основой Нечта служила Чорная Лапка – куриная косточка, дополненная папоротниковыми «когтями», всё покрыто ровным слоем воска и заколеровано черной сажей. Готишную конечность неведомой, но явно недоброй тварюшки мы водрузили на белый лоскут от простыни. Лоскут предварительно обильно изгваздали кровью – почти человеческой, то есть моей, ибо другого мяса в доме на те поры не случилось. Всю эту дрянь в глухой ночной час тайком отволокли на вражеское тётушкино крылечко, сыпанули сверху пригоршню соли и с гнусным хихиканьем удалились.
В шесть утра все двести пятьдесят дворов садового товарищества потряс удивительный по глубине и силе эмоций визг – тётушка обнаружила подкидыша. На шум сбежались соратницы и единодушно приговорили – это Порча, всёпиздец.
Но тётушка проявила стойкость и выдержку и решила не сдаваться. Не знаю уж, омывала ли она святой водой оскверненное крылечко, но собаку оперативно где-то добыла.
Но и мы решили не сдаваться, а собака у нас и так уже была. Поскольку наша псина была сука, а тетушка опрометчиво арендовала кобеля, задача оказалась простенькой – пока собачки мило резвились, мы вновь прокрались на территорию противника и вновь опоганили крылечко, на сей раз мелкими монетками, которые предварительно поломали и погнули молотком. А рядышком на гвоздик повесили веночек из хитро заломанных колосков и разных нехороших травок. И вновь с гнусным хихиканьем удалились.
Второго раунда магической борьбы тетка не вынесла. На следующий же день подманила на улице мою дочь, выдала ей всяких кабачков-помидоров и прочих даров природы, велела оттаранить маме и маме же передать привет с наилучшими пожеланиями…
Таким образом, силы разума локально преодолели силы добра. Но, конечно же, ненадолго. Нас в итоге через некоторое время все равно выжили из садоводства, но это уже совсем неинтересная история.